------------------------

- А еще, - произнесла я, - ты безоговорочно следуешь приказам. Как солдат. Всегда делаешь то, что тебе говорят. Никогда не нарушаешь приказы.
Он усмехнулся.
- А вот тут ты ошиблась, Кэтти, - тихо произнес он.
- В чем? – спросила я удивленно.
- Я нарушил приказ, - не задумываясь, ответил он и взглянул на меня. – Самый главный …
- Какой?
- Не влюбляться в объект, который ты охраняешь …
Я закусила губу, и Леонард вновь мягко дотронулся до моей щеки.
- О … - тихо, практически полушепотом, протянула я.
Я ошиблась. Моя ошибка закрывала путь к правде, которую я так отчаянно стремилась узнать, но, в то же самое время, она открыла мне другую, новую истину. Истину, которую я посчитала самой важной на свете …
- Скажи, о чем ты думаешь? – спросил Леон, нарушая волшебное молчание.
Я опустила глаза и тихонько вздохнула.
- Я думаю, влюбилась ли я в тебя, или еще нет, - раскрыла я ему последний из своих секретов, хотя уже давно знала ответ.
Он ничего не ответил, а лишь слегка отодвинулся от меня, так, чтобы мое лицо находилось прямо напротив его. Он пристально взглянул в мои глаза, и мне показалось, что я тону в пучине его пепельно-серых глаз.
- Есть лишь один способ это проверить, - произнес Леон, и мое сердце учащенно забилось. Казалось, оно вот-вот выпрыгнет из моей груди, когда он заботливо дотронулся до моего лица, убирая спутавшиеся от ветра волосы.
- Да, - невнятно пробормотала я, когда большой палец его руки нежно дотронулся до моих губ.
- Да, - повторил негромко он, и я ощутила его дыхание в миллиметре от меня.
Я закрыла глаза, целиком и полностью отдаваясь этому волшебному поцелую…

--------------------------------------------------

Ну а вообще мне целиком еще одна глава нравится... :-[

Добавлено (19.02.2011, 10:44)
---------------------------------------------
Вот, кстати, Аджерима я чего-то тоже долго не видела

Добавлено (19.02.2011, 10:49)
---------------------------------------------
Ну и целая глава. Вообще нравится мне больше всех, не знаю, правда, почему именно

ГЛАВА 19. ПРОТИВОРЕЧИЯ

I’m conflicted; I inhale now I’m addicted…

Леонард отвез меня домой, и я пригласила его войти. Сейчас мне меньше всего хотелось оставаться одной.
Бросив портфель генерала на свою кровать, я вернулась в прихожую.
В квартире, в отличие от погоды за окном, было довольно тепло. Леон снял свою куртку и повесил ее на свободные плечики, висевшие в шкафу.
Под курткой, в кобуре, я заметила гладкоствольный серебристый «Desert Eagle», очень красивый, на мой взгляд, полуавтоматический пистолет пятидесятого калибра серии Action Express. Мне всегда нравился устрашающий вид «Пустынного орла», но не оружие привлекло мое внимание. Куртка скрывала светлую атласную футболку, обтягивающую мускулистую грудь Леонарда, моему взору предстала идеальная мужская фигура: высокая, атлетически сложенная, спортивная, сильные мускулистые руки сложены на груди…
Я слегка закусила нижнюю губу.
- В чем дело? – спросил Леонард, его тонкие, упрямые губы тронула легкая улыбка.
Я смутилась, догадываясь, что ему вряд ли требуется ответ на этот вопрос, и смогла, наконец, отвести взгляд в другую сторону. В пол.
- Проходи на кухню, - пробормотала я, краснея. – Я … сейчас приду…
Все еще улыбаясь, он скрылся в дверном проеме кухни, а я, встряхнув головой, взглянула в зеркало, висевшее в прихожей.
Боже мой!!! На кого я похожа???
Волосы, пока мы ехали в автомобиле, практически высохли, но теперь были слишком спутаны для того, чтобы пытаться их расчесать. Пора прекращать эти прогулки под дождем. По крайней мере, без зонта… Под изумрудными глазами виднелись небольшие красные круги – результат пары бессонных ночей и нарушенного распорядка дня. Кожа совсем бледная, практически такого же цвета, что и первый зимний снег…
Я тяжело вздохнула и собрала светлые локоны в хвост, стараясь придать уставшей блондинке напротив хоть какой-то божеский вид.
Затем я решилась, наконец, зайти на кухню.

Добавлено (19.02.2011, 10:50)
---------------------------------------------
Улыбка исчезла с его юношеского лица. Он подался назад, опираясь на спинку стула, на котором сидел, и вновь надевая маску абсолютного безразличия.
- Наверное то, что ты знать не должна, - он нарочито выделил последние три слова.
Я разозлилась.
- Не веди меня со мной так, как будто я полная идиотка! – крикнула я на него и встала из-за стола. – Я имею право знать! Я слышала, как вы с генералом говорили обо мне!
Леон тоже поднялся из-за стола и встал напротив меня.
- Это был всего лишь разговор, ничего особенного, - его голос звучал спокойно. Слишком спокойно. Практически отрепетированно.
- Кого ты пытаешься обмануть?
- Я не обманываю тебя, Кэт.
- Что. Я. Не должна. Знать? – повторила я свой вопрос, выделяя каждое слово и со злостью сжимая кулаки.
Нет. Я злилась не на него. Я злилась на то, как беспрекословно он следует приказу моего отца не говорить мне ничего.
Леон тяжело вздохнул.
- Ты нравилась мне больше, когда не пыталась сунуть свой нос туда, куда не следует, - произнес он грубо.
Я злобно усмехнулась.
- Как я могу доверять тебе свою жизнь, если ты что-то от меня скрываешь? – спросила я, мой голос срывался на крик.
- До этого тебя все устраивало, а? – он тоже повысил голос, намекая на те два раза, когда он спасал меня.
- Я не говорила, что не благодарна тебе за это!
- Дело ведь вовсе не в доверии, - произнес он более спокойно. Практически разочарованно.
Я обратила взгляд к полу.
- Знаешь, что эти два парня сказали, столкнувшись со мной в переулке? – я, немного помолчав, вновь начала беседу. Все о том же.
- Что?
- «Это она».
Я поделилась с ним этим фактом, чтобы увидеть его реакцию, но он, как и всегда, был спокоен и невозмутим. Как камень.
- Тебе что? Плевать? – вскрикнула я разгневанно, а в глубине души почувствовала, как боль от обиды съедает меня изнутри.
И с чего я вообще взяла, что ему есть до меня хоть какое-то дело? Он телохранитель, он всего лишь выполняет очередной приказ. Он выполняет свою работу. Работу, где эмоции просто запрещены…
Я не знала, как дальше продолжать нашу беседу. Я была рассержена, расстроена, обижена. И я устала спорить…
- Что ж, - тихо произнесла я, смахивая предательские слезы, подступившие к глазам. – В таком случае, пусть меня убьют…
Тут, вопреки всем моим ожиданиям, Леонард резко схватил одну из чашек, стоявших на столе, и с яростью швырнул ее об стенку. Фарфоровая чашка разбилась вдребезги, осколки со звоном посыпались на деревянный пол – прощай, мамин подарок.

Добавлено (19.02.2011, 10:52)
---------------------------------------------
Я вздрогнула от испуга и отпрыгнула назад.
- Черт возьми, Кэтти! – крикнул Леон, и это был первый раз, когда он проявил свои истинные чувства.
Слезы моментально прекратили капать. Развернувшись ко мне лицом, Леонард в два больших шага подошел ко мне, и я, по инерции, отпрянула назад, но мне в спину уперлась стенка, отрезая путь к отступлению.
- Мне не плевать, - произнес он, наклоняя голову вниз. Его лицо теперь находилось прямо над моим, серые глаза пристально смотрели на меня, но в них не было гнева. Только тепло, любовь и забота…
Он нежным прикосновением дотронулся до моей холодной, влажной от слез щеки.
- Мне не плевать, - повторил он, на этот раз полушепотом, и я сглотнула, когда в мою голову закралась мысль о том, что сейчас может произойти.
Мне не хватало воздуха…
Какая-то часть меня хотела этого. Хотела обнять его, прикоснуться своими губами к его губам. Хотела верить в сказку, верить в то, что он не такой, как все, что он другой. Идеальный. Вторая же половина кричала, что идеальных людей не существует. Она вспоминала боль, которую мне однажды уже пришлось испытать. Боль от обиды, разочарования, потери. Боль, которую с собой неизменно приносит любовь…
Я совершенно не знала, какую часть своего внутреннего голоса мне слушать.
Мое сердце бешено билось в груди, голова пошла кругом, когда я ощутила его теплое дыхание на своей коже, его приятные прикосновения на своей щеке. Я была в панике. Я поняла, что боюсь…
Я опустила взгляд, понимая, что еще чуть-чуть, и я упаду в омут с головой. А потом снова будет больно.
Леон вздохнул и опустил руку, отступая назад.
- Это не игра, Кэтти, - произнес он, то ли отвечая на вопрос о том, что я не должна знать, то ли характеризуя то, что только что произошло между нами. – Мне пора.
Он вышел в прихожую, и через пять минут я услышала, как, щелкнув дверным замком, закрылась входная дверь.
Я устало навалилась на стенку позади меня и медленно опустилась на пол. Чайник неистово свистел, отчаянно стараясь привлечь к себе мое внимание.
Я была в замешательстве.
Что же я делаю?
Я всего лишь не хотела вновь испытать боль. Обжигающую, рвущую тебя изнутри на маленькие кусочки, терзающую твое сердце и превращающую его в серый, безжизненный пепел. Боль, которая является неизменной спутницей любви.
Но почему же мне уже больно?..

Добавлено (19.02.2011, 10:55)
---------------------------------------------
Немного разорвалось
Катя, не бери пример снехороших авторов

Александра лениво ковыряла вилкой классическое карпаччо. Поддевая тонко нарезанный кусочек сырой говядины, она слегка приподнимала его с тарелки, давая стечь соусу, затем обратно клала на место. Аппетита не было совсем. Даже вкуснейшее блюдо, которое она так любила запивать итальянским вином, не доставляло удовольствия.
Она вспомнила, как впервые попробовала карпаччо. После перенесенной простуды, у нее резко упал гемоглобин, развилась анемия, и врач посоветовал почаще ходить в итальянский ресторан, есть карпаччо. Он рассказал историю происхождения этого блюда. Оказывается, его изобрел Джузеппе Киприани, владелец знаменитого Harry’s Bar в Венеции. Бар был основан в 1930 году. В него любили заходить многие знаменитости, включая принца Чарльза и принцессу Диану. История гласит, что в пятидесятые годы одной из почетных гостей бара была графиня Амалия Нани Мочениго. Врач посоветовал графине, у которой была анемия, есть много сырого мяса. И Джузеппе Киприани придумал для нее карпаччо. В то время в Венеции проходила выставка венецианского художника эпохи Возрождения Витторе Карпаччо. Картины этого художника отличались обилием красного цвета, и карпаччо было названо в честь него.
Александра улыбнулась, вспоминая эту историю. Она вспомнила, что когда первый раз заказала карпаччо, то долго не могла себя заставить съесть хоть кусочек. Никогда до этого она не ела сырого мяса. А когда все-таки попробовала, поняла, что никогда в жизни не ела ничего вкуснее.
Александра разглядывала сидящего напротив мужчину. Лев с аппетитом уплетал свежие устрицы. Она смотрела, как постепенно пустеет специальный поднос с углублениями, где на льду покоялись предварительно раскрытые раковины. Тупым ребром специальной вилки он удалял несъедобную часть из раковины. Затем сбрызгивал устрицу лимонным соком и съедал сочную мякоть, выпивая остатки сока из раковины. После каждой устрицы он отхлебывал немного вина из бокала. При этом он слегка виновато улыбался Александре.
- Очень люблю это блюдо, - как бы оправдываясь, сказал он. - А в сочетании с вином оно просто великолепно. Попробуй, - предложил он Александре.
- Спасибо. Что-то у меня сегодня нет аппетита. Но вина, пожалуй, можно выпить.
- Ох, извини, - Лев так увлекся устрицами, что совсем не заметил давно опустевший бокал Александры. Наполнив его темной красной жидкостью, он поднял свой бокал, - Хочу выпить за тебя, - провозгласил он тост, - за самую красивую женщину в мире!
Чокнувшись, они дружно припали каждый к своему бокалу. Вино было терпкое и приятное. Пить его было легко. Александра потягивала его маленькими глотками, пока опять не осушила бокал. Почувствовав легкое опьянение, она решила все-таки съесть один кусочек говядины, дабы не нарушать один из основных принципов: раз пьешь, значит, закусывай.
Как раз в тот момент, когда она собиралась съесть мясо, Александра увидела входящего в ресторан Илью в сопровождении веселых друзей. Сердце девушки забилось с невероятной скоростью. Она, не отрываясь, смотрела на смуглого парня, пока не встретилась с ним взглядом. В этот момент словно электрический разряд проскочил между ними. Илья медленно кивнул ей в знак приветствия. Заметив рядом с ним красавицу Ниньо, держащую его под руку, Александра испытала настоящую муку ревности. Даже дышать стало трудно, в глазах потемнело от душевной боли.