***

В то время я сидела за партой с одним мальчиком, имя которого узнала только спустя месяц после первого учебного дня (и то от мамы). Была очень застенчивая и ужасно всех боялась. Мальчика звали Антон, он и до сих пор остается добрым парнем во всех отношениях, немного застенчивым, но веселым. В старые добрые времена все сидели, что называется мальчик-девочка, и спорить было бесполезно. Мне же все это было только на руку, поскольку с девчонками отношения у меня не складывались. Решив наладить отношения с сильной половиной класса, к концу класса четвертого я осталась чуть ли не единственной девочкой на ряду. Остальные быстро уломали преподавателей разрешить им сидеть с подружками, а то эти мальчишки их уже достали. Мне наоборот было с ними весело и комфортно.

Со мной за одной партой сидеть парни особо не рвались, поэтому только воля преподавателя сотворила мне соседа в виде милого мальчика Святослава, которого все коротко прозвали Светиком. Просидев с этой своей первой школьной любовью шесть лет за одной партой, я поняла, что надо что-то менять. Быстренько собрала свои вещички (развод и девичья фамилия, так сказать) и переселилась к нашей местной отличнице Машеньке. Она была довольно умная девочка, но, наверно, привыкнув к тому, что учителя ей все время ставят отличные оценки, перестала особо париться. С Машенькой у нас всю школьную жизнь идет конкуренция. Я ведь тоже как бы отличницей была. Но ни одна, ни вторая не собирались сдавать свои позиции.

Конкурсов у нас в школе было много, во всех олимпиадах и тому подобных обычно участвовала Маша, меня же это особо не интересовало. Но в одном я точно была лучше её, и это сильно поднимало мою самооценку…. Я быстро читала, ну если считать 125 слов в минуту в первом классе скорочтением. Маша старалась меня с места такого «лидера» сдвинуть, но не получилось. (Буду гордиться до пенсии).

Да, когда у нас был якобы выпускной в 4-м классе и я пришла нарядная (ну т. е. не уродина как всегда, а красивая), Светик долго не мог отвести взгляд. Хорошо, что я вовремя поняла, что он мне не особо нужен. Ведь в смысле образования он остался в том далеком втором классе, когда его посадили за одну парту со мной.

Стоит уделить отдельное внимание Денису – моему бывшему (слава Богу) однокласснику. Когда он подружился с Кочеровым, это еще куда ни шло (оба слабослышащие, все-таки одной крови), но когда он в четвертом классе чуть не задушил (в прямом смысле этого слова) Оксану, наш класс просто взбунтовался и мама (совершенно не верившая в его виновность) со скандалом забрала его из школы.

Творить значит убивать смерть

Выходя из школы и собираясь на какую-то экскурсию, мы ждали нашу учительницу, а пока мило беседовали на крыльце. Вдруг к нам подходит моя соседка Аня и начинает говорить, что я якобы украла у моей бабушки деньги и вообще со мной лучше не общаться, все в этом духе. Весь класс, ошарашенный, сразу начал на меня кричать и совершать некоторого рода нападки, которые цензура мне не позволяет привести в тексте.
Слышались фразы типа: «Как ты могла», «А мы не знали, что ты такая» и т. п.
Я готова была под землю провалиться, поскольку как бороться с клеветой меня еще не учили и отчасти потому, что в классе отношения я построила нормальные совсем недавно. Я чувствовала, что еще немного и разрыдаюсь прямо там. А плакать на людях я страшно не люблю. Тут, совершенно неожиданно, за меня вступается один мальчик – Илья – который с самого первого учебного дня в школе сильно мне досаждал и вообще проявлял только презрительное отношение. Быстро заткнув Аню, он начинает «промывать мозги» ребятам, объясняя то, что меня они знают дольше, чем эту Аню, а ведут себя так по-свински. Являясь авторитетом для остального класса, он сумел восстановить меня в их глазах. Не думаю, что это очень помогло, но я ему сильно благодарна за защиту. Жалко, что мы так и не начали нормально общаться.

На самом деле, в тот день, бабушка дала мне деньги на мелкие расходы совершенно добровольно (что случается крайне редко), так что обвинять меня было не в чем. НО этот случай натолкнул меня на довольно скользкий путь, с которого я сумела вовремя сойти. Я действительно начала воровать деньги, прежде всего у бабушки. Может быть это, конечно, воровством не считается, поскольку деньги то семейные, но чувствовала я себя не очень. Обман довольно быстро раскрылся, но ситуация усугубилась тем, что мой двоюродный братец, выросший в не очень благополучной семье, украл из нашей заначки несколько тысяч рублей. Родители обвиняли во всем меня, и я узнала о себе много нового в те дни. Когда же вор объявился, оказалось, что они вместе с сестрой моей двоюродной все это совершили, предки даже не извинились, а так же продолжали смотреть на меня как на преступницу, опозорившую семью.

***
Лет в 12-ть мама впервые отправила меня в лагерь (о, ужас!). Я просто ненавидела всей душой эти лагеря, поскольку это лишний раз мне приходилось уезжать от родных мест далеко, а во-вторых, потому что столько новых врагов мой мозг просто не выдержит. Кучу нервных клеток я убила за те двадцать дней, что провела в лагере.

Творить значит убивать смерть

Друзей я там особо не завела. Но было весело. Куча народу, маленькое государство со своим президентом и министерствами, со своей валютой и различными конкурсами. В этот рай я попала в самый нелегкий период моей жизни. Поселили нас в хорошем номере на 4-х человек на втором этаже. Сначала мы с одной девочкой, к сожалению, у меня плохая память на имена (Пусть будет Н.), оставались в комнате одни, потом к нам подселили еще двух девочек, с замашками новых русских и богатенькими родителями. Мамы их были с таким гонором, что даже начальство этого не выдерживало. Они просто не хотели с нами жить в одной комнате, а хотели, чтобы подселили их подруг. Ну, начальство, естественно, нас быстро переселило в так называемую комнату для вожатых, с аркой, разделяющей комнату и пятью кроватями, с маленькой душевой и недостатком полок в шкафу. Для меня, после больницы, и эта комната была отличной, а вот девчонки (Л. и В.) совсем не ожидали такой подставы, они то хотели жить там, наверху, со всеми удобствами и без нас, а получилось не совсем так, как предполагалось.

Вещи мы переносили где-то до полуночи, Н. плакала и звонила маме, Л. и В. быстро вызвали своих мам, на следующий день приехавших. Со скандалом они фотографировали, в каких «ужасных» условиях мы живем, даже туалет сфоткали.

В итоге, у них ничего не вышло. Только В., спавшая на втором этаже кровати, один раз ночью неудачно повернулась и упала. После этого она пару дней полежала, вся в ссадинах и царапинах на первом этаже, а потом родители её забрали домой. Хорошая девочка была, не то что некоторые.

Осталось нас четверо. Я смело поменяла свою скрипучую больничную кровать на второй этаж и осталась довольна, В то время как девчонки все время почему-то возмущались.

В самом начале отдыха в лагере состоялось собрание, на котором выбирали министров. Я никогда не думала, что меня, освобожденную от физкультуры пожизненно, смогут избрать министром физ-ры и спорта. Никогда столько я не врала со сцены (стала похожей на наших кандидатов, выступающих по телевизору). Столько всего обещать…

Спортивная сторона лагеря меня привлекала больше всего. Именно благодаря ей, я встретила свою вторую любовь – Кирилла, наверно, одного из немногих, кто ко мне хорошо относился.

Игра в пятерочку, в вышибалы и остальные спортивные игры нас с ним довольно сблизили, на что влюбленная в него добрая половина лагеря отвечала мне убийственным взглядом и мелкими подлянками. Чего стоят только бутылки с мочой под плитками на потолке. Это ж надо до такого додуматься. Нет, я конечно понимаю, что мой приход на «огонек» в коротенькой ночной рубашке не остался незамеченным, но ведь там были то только «наши» мальчики, ничего страшного не случилось.

Творить значит убивать смерть

Именно тогда я начала увлекаться азартными играми и игрой в бутылочку. Особенно было весело в неё играть с парнями, которые ничего не смыслили, а хотели только на голых девчонок посмотреть.

Именно в лагере я нашла себе «папашу» лет 14-ти по имени Олег. Это было весело, папа-приколист и все такое.

За все время я была только в двух лагерях – компьютерном и городском.

В городском лагере было весело, мы часто ездили в другие города и просто весело проводили время. В общем-то, у меня, как и у других девочек моего возраста, в тот момент был пик влюбленностей, а точнее интересов. Каждый мальчик, прошедший мимо, воспринимался мною как претендент на роль бой-френда. Хорошо, что лагерная жизнь закончилась без особых приключений.

***
В средней школе мы начали довольно тесно общаться с моими подругами из «Учись играя» - группы для подготовки к школе. Ира и Соня всегда меня понимали и старались защитить от нападок одноклассниц. Однако не только одноклассницы представляли для меня определенную опасность, но и вышеупомянутый Кочеров – мальчик с неустойчивой психикой и странными замашками. Немного сексуально озабочен. Делает вид, что ничего не слышит, когда на самом деле просто не хочет слышать. Классе в шестом лез целоваться к десятиклассницам, причем совершенно незнакомым. Предлагал деньги (причем совершенно серьезно) за секс с ним. И лет в пятнадцать уже окончательно выводил меня из равновесия своими выходками. Только он мог зажать меня в углу и своими действиями показывать явное сексуальное желание. Причем все это происходило на глазах у хохочущих и заинтересованных старшеклассников. Мог начать душить ни с того, ни с сего, повторяя повадки своего дружбана. В общем, жизнь в средней школе была не сахар однозначно. Только Соня с Ирой помогали мне скрыться от преследования Кочерова, который легко мог заявиться ко мне домой, напроситься на обед, который названивал мне каждый день домой и надоедал глупыми, совершенно бессмысленными вопросами. Сейчас же он изменил стиль, начал заниматься профессионально фотографией и, слава Богу, я вижу его все реже и реже.

***

Классе в седьмом-восьмом я начала ходить к нашей соседке заниматься английским, а к её мужу – черчением. В общем-то, проблем у меня не было, но иногда стоило разобрать домашнее задание, на всякий случай. Со стороны В. И. начались неоднозначные попытки схватить меня за грудь или же хлопнуть по попе, причем, когда я начинала возмущаться, он говорил, что это нормально и я еще ребенок глупый, ничего не понимаю. Ну за шестьдесят лет мужику, а ума никакого! Постоянно пытался меня зажать где-нибудь в углу, шепча, что все нормально и мне пора уже повзрослеть. Даже сейчас, встречая меня на лестнице, он старается вжать меня в стенку и притронуться ко мне. Ходить к ним домой я перестала, но соседи все-таки, скрыться некуда. Вот и живем так, уворачиваясь по возможности.

В девятом классе наш «дружный» коллектив расформировали за плохое поведение и распихали учеников по классам. Я с радостью приняла эту новость, в то время как остальные ребята начали возмущаться и требовать оставить все как есть. Наконец-то мы с Соней начали учиться в одном классе! В этом коллективе гораздо больше людей, с которыми я могу пообщаться, просто поговорить, провести время весело.

С того года у меня началась более менее нормальная жизнь. С кучей синяков и шрамов (особенно после детской физкультуры) я вошла в новый класс. Там меня давно знали и приняли хорошо.

Где-то с 2004 года у меня начались проблемы со здоровьем , и пришлось лечь в больницу. С того времени, каждые пол года я просто обязана проводить недели две в стационаре. Эту возможность найти новых друзей я не могла упустить, поэтому с радостью снова и снова я убегала от внешнего мира на отдых в родное нефрологическое отделение городской больницы.

Творить значит убивать смерть